КВАДРАТные метры ребёнка-инвалида и КРУГовая порука чиновников

В Усолье можно все! Класть асфальт вручную – ведром и в лужи, красить зимой фасады домов и многое-многое другое, за что в других городах виновные отдыхали бы несколько лет в соседних камерах без права...

В Усолье можно все! Класть асфальт вручную – ведром и в лужи, красить зимой фасады домов и многое-многое другое, за что в других городах виновные отдыхали бы несколько лет в соседних камерах без права перестукивания. У нас крайних не найти, а значит все можно. Нельзя только ребенку - инвалиду детства жить в родной коммунальной квартире. Ну, вот нельзя, и все тут!

Почему? А вот об этом лучше спросить у заместителя главы администрации Николая Антонова, специалистов отдела по жилищной и коммунальной политике администрации города Яхно и Лизуновой, заместителя руководителя департамента опеки и попечительства Ягодину и руководителя управляющей компании «Альтернатива» Александра Костина. В эту дружную «компанию» по борьбе с детьми-инвалидами неожиданно в последнее время влилась председатель КУМИ Марина Сорокина.

В этом кресле она сидит недавно и очень скоро его лишится, но внести свою лепту в судьбу ребенка-инвалида уже успела. Как люди, облеченные властью, грудью встали против несчастного подростка, можно понять, только разобравшись в этой запутанной ситуации. А началось все с того, что брат опекуна мальчика - Ирины (имена основных героев публикации изменены) сошелся с молодой женщиной, которая родила от него ребенка. Мальчика назвали Денисом. Но, несмотря на появление ребенка, жить вместе они не стали.

Очень скоро мать малыша рассталась с сожителем и пустилась на поиски новых приключений. Ребенок в этом был вполне очевидной помехой и, недолго думая, невестка привезла двухмесячного сына свекрови в деревню. Оставив малыша с пожилой женщиной, она отправилась восвояси и вспомнила о сыне только через несколько месяцев, когда Ирина уже забрала ребенка домой – не могла же она бросить младенца на мать. Непутевая мамаша забрала ребенка у Ирины, но ненадолго, вскоре она бросила Дениску в детской больнице и теперь уже навсегда исчезла из его жизни.

Так Ирина стала матерью десятимесячному племяннику. Когда мальчику исполнилось полтора года, она официально оформила опекунство. Мысль отказаться от ребенка и отдать его на попечение государства ей никогда даже в голову не приходила - как это сделать сиротой собственного племянника? Это при живых-то родственниках? Хотя хлебнуть с мальчиком ей пришлось немало. Денис рос очень непростым ребенком, с задержкой психического развития. Видимо, сказались родительские гены. Но Ирина, увидев, что делается в детских домах, приняла решение бороться за него, сколько хватит сил.

Удивительно, но усилия опекуна не были оценены соответствующими органами. Более того, кажется, они просто вызывали раздражение у чиновников администрации города, у опеки и у комиссии по делам несовершеннолетних, председатель которой Надежда Стародубцева несколько лет досаждала мальчику и опекуну штрафами и судами. Зачем она это делала? Надеялась осуществить свой план по лишению ребенка свободы и жилья? Как и вся эта теплая компания чиновников и руководителя управляющей компании? Похоже, есть у этого дела и другая сторона. Забота о сиротах, вернее, то, что за нее выдают, — весьма прибыльное предприятие.

Дело в том, что от блудной матери Денису осталась комната в одном из общежитий города. Там были прописаны он сам, его мать и дядя мальчика, который вел асоциальный образ жизни. Украл, выпил, в тюрьму. Словом, проживал он по большей части в местах не столь отдаленных. За государственный счет. – Началось все с того, - вспоминает Ирина, - что несколько лет назад ко мне обратились специалисты жилищного отдела Яхно и Лизунова. И предложили: откажитесь, мол, от комнаты, мальчик все равно пока еще маленький. А потом, когда 18 лет исполнится, ему другую жилплощадь дадут.

Ирина тогда категорически отказалась, да и забыла об этом разговоре. Мальчик жил с ней, в ее квартире, а на будущее пусть у него будет свое жилье. Кто его знает, как жизнь сложится? Но через несколько лет с подобным предложением к ней обратился руководитель управляющей компании «Альтернатива», обслуживающей общежитие, Александр Костин. Он тоже утверждал, что надо написать отказ от комнаты, а через несколько лет Денису, как сироте, предоставят другое жилье. Интересное заявление! А какое вообще дело руководителю управляющей компании до жилья ребенка-инвалида?

Вряд ли Александр Костин настолько наивен, что не знает, какими темпами у нас обеспечиваются жильем дети-сироты. У них свои дети успевают вырасти, пока они обивают пороги в надежде получить крышу над головой. И уж тем более не могла не знать этого и Татьяна Яхно – сотрудник жилищного отдела администрации города, которая вызывала к себе Ирину и убеждала ее написать отказ от комнаты мальчика. Такая добрая. Тут одно из двух: либо она все-таки ничего этого не знала, тогда получается, что специалист она никакой и не соответствует занимаемой должности.

Либо делала все намеренно, стараясь ввести людей в заблуждение и оставить сироту без жилплощади. Ведь по закону, отказавшись от жилплощади, сирота теряет право на ее получение. Ирина узнала об этом, проконсультировавшись с юристом. А вскоре ей подвернулась возможность улучшить Денису жилплощадь – тоже на комнату, но уже в малосемейном общежитии. Разумеется, в залог прежнего жилья. Все оформили, оставалось только приватизировать прежнюю жилплощадь. И тут выяснилось, что против мальчика стеной встали все: и чиновники, и руководитель управляющей компании. Александр Костин наотрез отказался выдать поквартирную карточку, необходимую для приватизации, мол, погасите сначала накопившиеся долги.

Откуда взялись долги, понять сложно. Мать Дениса, лишенная материнских прав, гуляла неизвестно где, дядя сидел, а квартплата почему-то тикала. Даже за давно отрезанные холодную и горячую воду до сих пор идут начисления. И натикали уже в приличную сумму. Ее-то и требует выплатить руководитель Альтернативы. Требует, разумеется, с опекуна. Остальных-то не догонишь. А Ирина – вот она, рядом, обращается с просьбой. А раз просит, пусть платит. Ирина удивляется, ей непонятно, почему она должна платить за чужих людей, которые много лет не живут в комнате. Дело застопорилось. А в один прекрасный день Ирина зашла проверить комнату Дениса и обнаружила, что Александр Костин уже распорядился чужим жильем – врезал замки и пустил туда неизвестных жильцов.

Возмущенная Ирина отправилась в прокуратуру, и только после этого непрошенные жильцы исчезли. Впрочем, процесс приватизации от этого не продвинулся ни на шаг. За помощью она обратилась было в департамент опеки и попечительства. Обратилась и получила резкий отпор. «Не много ли ребенку три квартиры?» - вспоминает Ирина, как возмутилась тогда заместитель департамента опеки и попечительства Ирина Ягодина. - Зачем, мол, ему столько? А какие три? В моей квартире он не прописан, комнату в малосемейке оформили под залог этой, а приватизировать нам не дают. Мне так прямо и сказали: вы опекунские получаете, вот и платите.

Опекунские, с которых Ирине предлагают оплатить чужие долги, – жалкие крохи. На эти деньги долгие годы Ирина одевала, обувала, кормила и лечила мальчика. Лишь недавно ему оформили дополнительно пенсию по инвалидности. Может, с точки зрения чиновников, Денис и опекун слишком роскошно живут на эти деньги? В любом случае совершенно непонятно, почему сотрудники опеки вместо того чтобы помочь сироте и опекуну, откровенно мешали им. Сами нарушали права опекаемого подростка! Впрочем, ничего удивительного здесь нет. Бывали, знаете ли, в истории этого учреждения случаи, когда под чутким руководством Ирины Ягодиной девочка-сирота лишилась своей родной двухкомнатной квартиры.

«А зачем ей квартира, - высказала тогда свое отношение к обездоленным детям Ирина Ягодина, – она же уже в семье живет».

Такой вот душевный подход у заместителя этого социального учреждения. Тут тебе и опека, и попечительство. Два в одном флаконе. Наконец, ценой неимоверных усилий, преодолевая сопротивление со стороны заместителя Ягодиной, согласие опеки на приватизацию было получено. Но не тут-то было! Теперь на пути ребенка-инвалида стеной встала председатель КУМИ Марина Сорокина. Она повторяет, что жилье у мальчика уже есть. И неважно, что жилье это куплено опекуном. Хотя ей ли не знать, что свое законное право на приватизацию сирота еще не реализовал. Ну не может Сорокина допустить, чтобы сирота получил еще и комнату в коммунальном «дворце» на улице Ленина, 81 – свою родную, между прочим, комнату. 22 квадратных метра, причитающихся больному мальчику, беспокоят Марину Сорокину сильнее, чем атмосферное давление.

Такой вот она бдительный страж муниципального жилья. Где только был этот страж, когда Александру Костину дали трехкомнатную муниципальную квартиру? И за какие такие заслуги? Он у нас кто? Сирота? Или жертва аварийного и ветхого жилья? Или за то, что его компания с 2009 года накопила 27 миллионов рублей долгов перед поставщиками и бюджетом города, по поводу чего на днях состоится суд? 27 миллионов! А с опекуна и инвалида требует выплатить чужие долги! Видимо, такие «заслуги» у нас и поощряются муниципальными квартирами? Однако этот вопрос не интересует ни Марину Сорокину, ни сотрудников отдела по жилью Яхно и Лизунову, ни их начальника Николая Антонова, который яростно их защищает.

Эти две личности с 2007 года всеми способами пытаются лишить сироту жилья, даже в суд выходили по этому поводу, да получили от ворот поворот. Но успокоиться никак не могут. Черт его знает, что происходит в городе. Такое впечатление, что все у нас повязаны и стоят друг за друга насмерть. За деньги, за жилье, за должности. У нас в Усолье все можно. Только ребенку-инвалиду приватизировать свою родную комнату – ну никак нельзя. 

С.Андреев