За что я заплатил деньги? Ехал один в СВ, проводник подселил женщину из плацкарта с яйцами, курой-гриль и луком
- 6 августа 07:30
- Ольга Уткина
Привычный маршрут из Казани в Москву всегда казался мне чем-то обыденным
Поезд, отправляющийся ближе к вечеру и прибывающий в столицу ранним утром, был просто способом добраться из пункта А в пункт Б. Но в этот раз я решил позволить себе немного комфорта и выкупил сразу оба места в СВ-купе. Предвкушение уединенной поездки, где можно насладиться тишиной и покоем, грело душу. Однако, этим планам не суждено было сбыться.
Я представлял, как, удобно расположившись на мягкой полке, буду потягивать чай, наслаждаясь отсутствием назойливых попутчиков. Никаких громких разговоров о пенсиях или запахов лапши быстрого приготовления. Только тишина и созерцание мелькающих за окном пейзажей. Первые три часа поездки прошли именно так, как я и мечтал. Я успел погрузиться в чтение и просто посидеть, разглядывая проплывающие мимо виды. Но внезапно дверь купе медленно открылась, нарушив идиллию. На пороге стоял проводник с виноватым выражением лица.
– Простите, - произнес он, - тут возникла небольшая проблема. К вам придется подселить пассажирку.
– Как это подселить? У меня же СВ, купе выкуплено целиком!
– Я понимаю, но поезд переполнен. В плацкарте одна женщина жалуется на шумных соседей. Свободных мест больше нет, кроме как у вас.
Я спросил, насколько это временно, но проводник лишь пожал плечами. Спорить было бесполезно, и я решил смириться. В конце концов, женщина не была виновата в сложившейся ситуации.
Через несколько минут в дверях появилась женщина лет пятидесяти. На ней был надет цветастый халат, а в руках она держала авоську, из которой выглядывал батон и завернутый в фольгу продукт. Вежливо поздоровавшись, она тут же начала рассказывать о кошмаре в плацкарте: шум, гам, пьяные крики и полное отсутствие возможности нормально поесть или отдохнуть.
Заглянув в ее авоську, я почти угадал ее содержимое: вареные яйца, курица в фольге и, вероятно, огурцы. Мои предположения подтвердились, когда другой проводник принес банку с уже открытыми огурцами и поставил на стол. Оказалось, что женщина успела открыть банку еще в плацкарте, но из-за тесноты и суеты не смогла насладиться закуской.
Она начала устраиваться, достала газету и разложила на ней половину курицы-гриль, яйца и целую луковицу.
– Полезно, - заметила она, - микробы боятся!
Я сидел напротив, стараясь не дышать и размышляя о потерянном покое. Меня раздражало не столько вторжение в мое личное пространство, сколько ее непринужденность и ощущение, будто так и должно быть. Будто я - гость в ее передвижной даче.
Не выдержав, я вышел в коридор, где встретил того самого проводника. Я попытался уговорить его переселить обратно женщину в плацкарт, а шумных пассажиров разместить в другом месте. Проводник оглянулся и тихо ответил:
– Там оперработники под прикрытием, лучше не трогать. А эта женщина тихая, жалоб не будет. Деревенская, конечно, но вежливая. Вы же интеллигент, потерпите.
Я ничего не ответил и вернулся в купе. Женщина уже закончила трапезу и принялась за вязание. Спицы в ее руках мелькали быстро и ловко. Казалось, что вязание – это естественное продолжение ее путешествия. Вечером она пожелала мне спокойной ночи и легла спать, не нарушая ни тишины, ни моего личного пространства. Под утро она осторожно разбудила меня:
– Я выхожу, спасибо, что потерпели. С теми я бы не доехала. Днем они начали драться крышками от кастрюли, а у меня ж яйца…
Я попрощался с ней, сдержанно, не зная, что сказать. Меня не покидали вопросы: как выглядят оперработники под прикрытием, участвующие в пьяных скандалах? И почему решать проблемы тишины в поезде должны за счет тех, кто заплатил за комфорт и уединение?
Читайте также: