Фото: Владимир Смирнов / ИТАР-ТАСС
Почему из моногородов Приангарья жители могут уйти раньше, чем придут инвесторы
Моногород Черемхово Иркутской области — на грани экономического краха. Мэр города Вадим Семенов заявил об этом 29 сентября на круглом столе в областном Заксобрании. И высказал заместителю министра экономического развития Приангарья Юлии Румянцевой: программы поддержки, разработанные для моногородов, для них недоступны.
В Иркутской области статус моногородов есть у восьми населенных пунктов — в том числе у нескольких в северном Приангарье. Что грозит таким городам и почему они не ощущают федеральной поддержки, выясняла «Русская планета».
Норильск и все остальные
Список моногородов России правительство страны утвердило в августе 2014 года. В Иркутской области в него попали Байкальск, Черемхово, Тулун, Шелехов, Саянск, Усолье-Сибирское, Железногорск-Илимский и Усть-Илимск. В них проживают в общей сложности 380 тыс. человек из двухмиллионного населения региона.
– Моногорода — это наследие советских времен, — поясняет корреспонденту РП экономист Игорь Кисленко. — Когда-то их создавали вокруг одного или нескольких, смежных по профилю, градообразующих предприятий. Во времена плановой экономики и госзаказа подобная практика себя оправдывала. Но с переходом к рынку такие города оказались крайне уязвимыми, поскольку их благополучие теперь целиком зависит от предприятий. Из 313 российских населенных пунктов, официально отнесенных к моногородам, процветают единицы. За судьбу Норильска, например, можно не переживать. Но почти во всех остальных положение настолько сложное, что правительство РФ решило разделить их на три категории и оказывать господдержку в зависимости от этого деления.
В Приангарье в «красную», то есть наиболее проблемную, категорию попали Байкальск и Шелехов. Ко второй группе — с менее сложной социально-экономической ситуацией, но с очевидными рисками ее ухудшения — отнесены Тулун, Черемхово, Саянск и Усолье-Сибирское. Экономисты говорят, еще недавно Саянск и Черемхово считались достаточно благополучными — на уровне нынешней «зеленой» категории, куда входят самые стабильные города. Но сейчас в нее включены только Усть-Илимск и Железногорск-Илимский.
– Если бы критерии присвоения статуса моногорода были другими, то в Иркутской области в официальный список попали бы еще как минимум три города: Тайшет, Нижнеудинск, Алзамай, — объясняет Игорь Кисленко. — Однако к числу моногородов не относят населенные пункты, где градообразующим является транспортное предприятие.
В сентябре для поддержки моногородов в Москве был создан специальный фонд, который в 2015–2017 годах сможет распорядиться 35 млрд бюджетных рублей. Уже до конца 2014 года будет выделено 3 млрд рублей. Предполагается, что федеральная помощь будет адресной и целевой. Чтобы ее получить, моногорода должны «повысить свою инвестиционную привлекательность» и подготовить проекты, способные привлечь инвесторов.
Черемхово
Власти города Черемхово, где вот-вот закроется обогатительная фабрика, пока не знают, как повышать свою «привлекательность». А времени подумать у них уже нет.
– В советские времена в Черемхове добывалось до 19 млн тонн каменного угля в год, — рассказывает корреспонденту РП мэр Черемхово Вадим Семенов. — Сейчас мы скатываемся до уровня 3–3,5 млн. А чтобы город мог выжить, нужно добывать как минимум 4,2 млн тонн угля. Надо признать, черемховскому углю становится все сложнее конкурировать по качеству с углями компании СУЭК (Сибирской угольной энергетической компании — Примеч. РП.) и особенно кемеровскими. Даже после переработки и обогащения калорийность нашего угля достигает примерно 5400 ккал/кг, а у кемеровских углей — 5600 ккал/кг без обогащения. Опережать конкурентов по цене мы тоже не можем: наиболее продуктивные пласты черемховского угля уже выбраны. Поэтому нам крайне сложно найти покупателей на свою продукцию.
Сейчас основным потребителем черемховского угля является Иркутская область. Однако и внутри региона Черемховский угольный разрез проигрывает Тулунскому, поскольку в том нет разветвленной сопутствующей инфраструктуры, влекущей за собой дополнительные расходы. К тому же даже на внутреннем рынке приходится конкурировать с компаниями из соседних территорий: около 500 тонн угля Иркутская область ежегодно закупает у других регионов.
– Чтобы сохранить город, должна работать обогатительная фабрика, где на сегодняшний день трудятся 280 жителей города, — говорит Семенов. — Сейчас у «Востсибугля» есть планы по ее закрытию. Это повлечет за собой закрытие погрузочно-транспортного управления: вагоны будут не нужны, поскольку «Востсибуголь» планирует установить на разрезе комплексы сухой вакуумной переработки и обогащения угля прямо на месте добычи. Хотя качество угля, обогащенного на фабрике, все равно лучше — это уже было проверено на практике. Закроются вагоноремонтный и рудоремонтный заводы. Примерно на 30% уменьшится число сотрудников на черемховском водоканале, основным клиентом которого является обогатительная фабрика. В итоге без работы останется не менее тысячи человек. Город просто «закроется».
Бизнес-облик Черемхова, как и других иркутских моногородов, резко ухудшился после двух позитивных для страны событий: запуска Богучанской ГЭС и выхода на полную мощность после ремонта Саяно-Шушенской ГЭС. Избыток электроэнергии, образовавшийся в регионе, не только понизил спрос на уголь, но и лишил Иркутскую область традиционного преимущества — дешевого электричества.
И подключение к электросетям, по словам Вадима Семенова, для крупного промышленного предприятия сейчас стоит дорого: около 1 млрд рублей. И ждать его можно до трех лет. Это тоже не очень привлекает сюда бизнес.
Как говорит мэр Черемхова, администрация готова и выделять инвесторам землю, и помогать с оформлением документов. Но подготовить инфраструктуру для новых заводов она не в силах. Сейчас городские коммунальные сети изношены на 80%. И еще мэрия не может подготовить проектно-сметную документацию, без которой федеральных денег не дадут. Потому что на сам проект у них тоже средств нет.
– Основные условия предоставления субсидий из Фонда поддержки моногородов — наличие проектно-сметной документации и положительного заключения экспертизы, — комментирует корреспонденту РП заместитель министра экономического развития Иркутской области Юлия Румянцева. — Кроме того, города должны будут передать построенные объекты в собственность фонда.
В правительстве региона приводят в пример соседнюю Бурятию — регион с еще более депрессивными городами. Тем не менее, там инвестпроекты подготовлены в каждом муниципалитете, и для многих из них уже нашли инвесторов. Просто, как говорят в Минэкономразвития, в Бурятии местные власти инициативны. В отличие от некоторых.
– Над привлечением инвесторов мы работаем последние девять лет, — возражает Вадим Семенов. — За это время рассмотрели даже не сотни, а тысячи проектов. В результате нам пока удалось привлечь лишь одного предпринимателя из Санкт-Петербурга, который наладил в городе производство пеноплекса. Это позволило создать 80 новых рабочих мест. В ближайшее время запустим второй проект — металлургический завод НПО «Химико-металлургическая компания». Это тоже даст рабочие места. И все же вложениями такого масштаба глобальные проблемы Черемхова не решить.
Жители моногорода уже собрали более 2000 подписей против закрытия обогатительной фабрики. Они готовы выходить на улицы.
– А что нам остается делать, чтобы нас заметили? — спрашивает корреспондента РП жительница Черемхова Ольга Трофимова. — Сейчас народ собирается перекрыть дорогу М54, Транссиб. Полностью согласна и тоже на пикет пойду. Будем стоять, пока о нас в Москве не вспомнят. В 1998 году, когда шахтеры Кузбасса перекрыли Транссиб, они своего в итоге добились. Может, мы тоже добьемся. Можно, конечно, плюнуть на все и уехать. Многие так и поступили. Из почти 130 тысяч жителей сейчас в городе осталось 50 тысяч. А не будет работы — вообще никого не останется. Не хочется покидать насиженное место, но, видимо, придется. А пока я двумя руками за любые способы сохранить город.
Байкальск
В Байкальске, который уже попал в «красную» группу моногородов, ситуация еще сложнее. А надежд на привлечение крупных инвесторов примерно столько же, сколько в Черемхове. То есть никаких. Причины те же: нет преимуществ, изношены коммунальные сети и жилой фонд. Но тут есть еще и ограничения по линии экологии.
Постановление Правительства РФ запрещает открывать новые производства в центральной зоне Байкальской природной территории. Поэтому Байкальск автоматически теряет целый ряд потенциальных инвесторов.
– Возьмем, к примеру, фармацевтическое предприятие. Инвестор был готов создать у нас производство и в первый же год работы трудоустроить 150 человек. Однако этот профиль деятельности подпадает под запрет, — поясняет РП заместитель мэра Байкальска Евгения Шапиро. — Выделить же Байкальск как отдельную территорию, где было бы можно открывать такие предприятия, пока не получается. В городе слишком мало земель, которые муниципалитет может выделить под это производство.
Перечень запрещенных видов деятельности уже меняют. Из «черного списка» исключили розлив воды, сбор и обработку дикоросов, производство лекарств на основе природного сырья. Сейчас готовятся необходимые документы, чтобы можно было открывать производство кондитерских и хлебобулочных изделий. Но пока ограничения сохраняются, инвесторы не хотят приходить в Байкальск.
Усолье-Сибирское
В Усолье-Сибирском, который балансирует на грани попадания в «красную» зону, тоже есть своя проблема, помимо общих для всех иркутских моногородов. В городе, который некогда был центром химпрома, после закрытия заводов остались крупные промышленные площадки. Они могут заинтересовать инвесторов, тем более что в городе есть ТЭЦ. Но и здесь развиваться не позволяет экология.
– Чтобы использовать площадку Усольехимпрома и Усолье-Сибирского силикона, необходимо провести ее демеркуризацию (очищение от ртути — Примеч. РП.) и санацию, — говорит корреспонденту РП мэр Усолье-Сибирского Любовь Лис. — А для этого нам нужно попасть в соответствующую федеральную программу. Чтобы это сделать, необходимо пройти экспертизу, а это достаточно сложно. Пока этот вопрос не будет решен, инвесторов мы вряд ли найдем. Надеемся, что ситуацию изменит проект «Сила Сибири», который приведет к возрождению химического производства на территории Иркутской области.
***
«Поддержка (моногородам — Примеч. РП.) оказывается для строительства и ремонта инженерной и транспортной инфраструктур, для помощи в работе малому и среднему предпринимательству. В моногородах также проводятся мероприятия, направленные на снижение безработицы», — такой официальный ответ на запрос «Русской планеты» пришел нашему корреспонденту из пресс-службы правительства Иркутской области. Как говорят опрошенные нами мэры городов, этой поддержки им не хватает даже для того, чтобы по всем правилам попросить помощи у Москвы.
Полина Виноградова, Братск
