Иркутские эксперты: охота на нерпу и деликатесы из тюленьего мяса могут привлечь зимой туристов на Байкал

За круглым столом в Иркутске 25 ноября собрались эксперты, чтобы дать ответ на вопрос – стоит ли в промышленных масштабах для этих целей добывать байкальскую нерпу. Особую актуальность этот вопрос приобрел сейчас, когда Всероссийский научно-исследовательский институт рыбного хозяйства и океанографии начал разработку стандартов продуктов питания из тюленьего мяса – речь идет о фарше, полуфабрикатах, паштете, консервах и продукции горячего копчения.

Численность нерпы на Байкале сейчас достаточно велика – около 100 тысяч голов, говорит старший научный сотрудник учебно-методического центра «Сибохотнаука» ИрГСХА Борис Дицевич. Если раньше нерпу можно было увидеть только на севере Байкала, то теперь нередко это млекопитающее заходит и на юг озера, появляется в районе Малого моря. 

Так сильно разросшаяся популяция во многом наносит вред самим животным – многие детеныши нерпы испытывают трудности при добыче пищи, их организм ослабевает и они становятся восприимчивыми к инфекционным заболеваниям, в частности, к чумке. 

А многие самки из-за сильно возросшей популяции часто остаются неоплодотворенными. И если на севере России численность тюленей помогают регулировать белые медведи, то на Байкале у этого млекопитающего естественных врагов нет. Бояться, что промышленная добыча нерпы нанесет урон биосфере Байкала – не нужно, говорит ученый: «Каждый год нерпа приносит по одному-два детеныша, и живет она около десяти лет, поэтому воспроизводится этот вид тюленя очень быстро».

В идеале численность было бы хорошо сократить в два раза – до 50 тысяч голов, считает Борис Дицевич. Для этого в год для начала хватило бы квоты на две тысячи голов. Охота на нерпу привлекла бы на Байкал туристов зимой. «Охота на нерпу с саночками по льду озера была очень распространена в 19-м и начале 20 века. Сейчас туристы тоже бы с большой охотой отдавали предпочтение этому виду активного отдыха», – считает Борис Дицевич. А мясо молодых нерп стало бы деликатесом, которым бы потчевали туристов на турбазах. 

Из шкурок нерпы можно и вовсе делать шапки. Полезен и жир, который можно вытопить из мяса нерпы. А вот мясо взрослых особей вполне можно пускать на корм для пушных животных, в частности, норок и песцов, которые выращиваются в зверохозяйствах.

Сейчас право добывать тюленье мясо есть только у тех российских народов, для которых эта пища традиционна, в частности, для коренных народов севера. При этом эвенки не особо-то и жаловали мясо взрослой нерпы из-за его запаха. Часто оно шло просто на удобрения. Во всех остальных территориях промышленная добыча нерпы сейчас запрещена. Те немногие животные, которых отлавливают для научно-исследовательских целей, составляют малую толику от числа всех особей. В основном нерп изучают ученые в Бурятии, в Иркутской области несколько особей для изучения отправляли в Институт геохимии им. А.П. Виноградова СО РАН и в Байкальский музей в Листвянке. Соответственно и размеры квот для Бурятии больше – почти 1,5 тысячи особей в год, а для Приангарья – 50.

По словам представителя Ангаро-Байкальского теруправления федерального агентства по рыболовству Алексея Тельпуховского, последний раз в Приангарье брали квоту на добычу нерпы три крестьянско-фермерских хозяйства из Большого Голоустного и Бугульдейки. Однако по факту добывали они только три-пять этих байкальских эндемиков. Но порой бывают и случаи, когда нерпы попадают в сети для рыбы – до 10-15 особей. Это уже, что называется, нелегальная добыча.

Для того чтобы разрешить промышленный вылов нерпы, понадобится не менее трех лет. Для этого, во-первых, научно-исследовательские организации должны провести мониторинг, который показал бы, в каком количество можно отлавливать нерпу. Во-вторых, необходимо будет вносить изменения в правила рыболовства. При этом инициатива можно исходить от правительства региона. По предположениям экспертов в Бурятии квоту на добычу нерпы можно было бы установить в размере 4-5 тысяч особей в год, а в Приангарье было бы достаточно и одной тысячи. По подсчетам Бориса Дицевича, добыча нерпы могла бы приносить в бюджет региона ежегодно 6-7 миллионов рублей.

Алексей Тельпуховский соглашается – добывать нерпу можно, но главное – не нужно делать из этого шоу, ведь это животное является брендом Байкальского региона.

Всплывает вопрос – если нерпы будет меньше, возможно, в Байкале прибавится и омуля? Некоторые чиновники от Бурятии и Приангарья, напомним, считают, что в снижении популяции этой рыбы виновата именно расплодившаяся нерпа.

Точно ответить на вопрос положительно нельзя, говорят эксперты. Нерпа в основном питается бычками и голомянкой. К омулю нерпу люди приучили сами: «Часто нерпа заплывает туда, где установлены сети и ей ничего не остается, как съедать заплывший туда же омуль, она к нему привыкает, а потом животное начинает искать уже ту пищу, к которой у него возникла привычка», – говорит Борис Дицевич. В целом же нерпе не свойственно есть омуль – эта рыба быстро плавает и нерпе за ним просто не угнаться.