После сорока лет дружбы я наконец-то поняла, почему подруга на каждый праздник дарила мне только книги
Наша дружба с Ниной началась с картошки. В буквальном смысле. Городскую меня, не знавшую, с какой стороны подойти к тяпке, она, деревенская, взяла под опеку. Сорок лет прошло с тех пор — мы вместе учились, болели, выхаживали друг друга, растили детей, хоронили родителей. Прошли всё, что угодно, кроме одного: я ни разу не принимала от нее денежную помощь. Гордость? Упрямство? Не знаю. Но Нина это поняла — и нашла способ обойти мою принципиальность.
Ее подарки долгое время казались мне странными. Роскошные фолианты, редкие издания, изящные томики в кожаном переплете. «Ну вот, опять книга, — ворчала я про себя, — полки уже ломятся». Я видела в них лишь книгу. Я не видела в них ее.
А она все эти годы водила меня по тонкому льду моей же гордости. Она не могла просто отдать мне деньги — я бы не взяла. Но она могла подарить мне красивый, интеллигентный, бесконечно уважаемый мной предмет. Она вкладывала в эти книги свои сбережения, свое время, свой поиск. Она создавала для меня коллекцию — тихую, незаметную, элегантную «подушку безопасности». Каждый подарок был кирпичиком в стене, которую она строила вокруг меня, предчувствуя, что однажды она может понадобиться.
И этот день настал. Когда ее дочери потребовалась дорогая операция, я наконец разглядела сквозь бумажные обложки ее сорокалетнюю любовь. Я не продавала книги. Я возвращала ей ее же заботу, которую она все это время так бережно мне вручала.
И пока ее Таня шла на поправку, мы с Ниной наконец смогли откровенно поговорить об этой коллекции. Оказалось, каждая книга — это отдельная история. Одна была найдена в букинистическом магазине в другом городе, куда она специально ездила в командировку. Другую она «выторговала» у старого коллекционера, предложив ему взамен редкие медицинские журналы. Третью ей просто отдал сосед, разбирающий библиотеку покойного отца, а она, зная ценность, молча приняла этот дар — уже для меня.
Теперь на мошей полке стоит лишь одна книга — тот самый потрепанный сборник стихов с надписью, сделанной в далеком студенческом общежитии. Он напоминает мне не о картошке, а о простой и гениальной истине: настоящий друг — это тот, кто способен позаботиться о тебе даже против твоей воли. Кто, зная твое упрямство, найдет способ быть рядом, когда это будет нужно больше всего. И иногда такая забота выглядит как книга. Просто книга. Пока однажды не окажется, что это было спасение.
Читайте также:
Американец в шоке от русской деревни: «То, что вы считаете бедностью, для нас — роскошь»
Омар Хаям всего 1 фразой "поставил на место" всех завистников — особенно актуально сейчас