В заботе о незамутнённости детских умов

С начала сентября, аккурат к началу учебного года и медиа-сезона одновременно, вступил в силу Закон «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию». Все СМИ отметились фразой в...

С начала сентября, аккурат к началу учебного года и медиа-сезона одновременно, вступил в силу Закон «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию». Все СМИ отметились фразой в третьем лице, что все СМИ «перепугались». Испугались они грядущей цензуры, непонимания, как этот закон соблюдать, и прочих призраков карательных акций против свободы слова.

Но пока всё ограничилось тем, что на телевидении ввели обязательную маркировку выходящих передач – всех, включая прогноз погоды, – специальными знаками, ограничивающими возраст просмотра. Проще говоря, законотворцы отметились очередным неработающим и никому не нужным законом, в очередной раз устроив шторм в стакане с чаем и землетрясение на куске торта.

Вам не кажется, что между названием закона и его исполнением существует некий разрыв? Знаете, можно сравнить с основной идеей книги «Над пропастью во ржи», где главный герой мечтал спасать детей, идущих сквозь высокую рожь, от падения в рядом расположенную пропасть. Если детей ловить во ржи – их спасаешь. А если им только показывать пальцем, где он, этот коварный обрыв, – можно быть уверенным, что именно туда они и направятся, движимые извечным младенческим любопытством. Законодатели предписали всем СМИ, фигурально выражаясь, показывать подрастающему поколению, где находится край пропасти. Конечно же – духовной.

Подобный опыт уже есть. В моём позднесоветском детстве каждый сопливый шкет знал, что если на аляповато намалёванной афише почившего ныне в бозе кинотеатра «Гигант» стоит неброская надпись «Детям до 16 вход воспрещён», это значило, что каждый уважающий себя пацан просто обязан проникнуть в тёмный зал. Даже если приходилось ради мимолётно мелькнувшей на экране женской попки терпеть полтора часа запутанных взрослых отношений и розовых соплей. Но там стояла на входе суровая билетёрша. Кто может не менее любопытному современному подростку помешать посмотреть фильм с манящей маркировкой «18 », совершенно непонятно.

Закон просто обозначил наличие запретного плода, никак не озаботившись выполнением собственно его сохранности. А чем закончился библейский аналог этой древней истории, всем хорошо известно, тем более что в райском саду этот плод висел точно так же в открытом доступе. История не знает сослагательного наклонения, но кто знает, может, как пел БГ, «история человечества была бы не так крива», если бы Господь наш Бог не погрозил Адаму пальчиком, запретив трогать именно этот фрукт, – что там, в Эдеме, других манго и персиков не хватало, что ли?

И уже первые дни действия закона показали его нелепость в самом подходе к маркировке. Самая расхожая на сегодня – «16 »: вроде как и СМИ перестраховываются в возможных обвинениях к контенту, и ограничений на показ это особых не накладывает. Например, мультфильмы с крайне противоречивым, очень мягко говоря, содержанием – «Симпсоны» и «Южный парк» – пометили именно так. Потому что содержание хоть и противоречивое, но всё-таки – мультфильм. Это ладно, допустим.

Но с такой же маркировкой уже показывают любимый фильм моего детства «Свой среди чужих, чужой среди своих». Формально всё правильно: там артист Богатырёв бьёт артиста Кайдановского по яйц.., простите, по тестикулам, того же Богатырёва накачивают морфием, а гадкий аморальный бандит Михалков и вовсе ходит только с маленьким мальчиком-казачком. Да уже после этого описания его нужно маркировать как продукцию, пропагандирующую жестокость, наркоманию и педофилию!

А к своим шестнадцати годам я этот фильм уже знал наизусть и на сцене в лесу у костра, когда Егор Шилов мучительно цедит: «Мне не поверили. Не поверили… мне», неизменно плакал. Эта история о дружбе, предательстве и доверии именно в этом ярком фантике «первого советского вестерна» формировала представление о дружбе, доверии и предательстве у многих поколений в нашей стране с самого детства. Так что же теперь, мне запрещать его смотреть своему сыну, пока он не дорастёт до установленной законом планки, когда все эти представления уже и так сформируются у него – и ещё непонятно на чём? Ну не на «Смешариках» же, в самом деле!

В общем, закон получился славный. Он предписывает родителям сообщать своим детям: «Вот видите этот диск без этикетки. Вам его смотреть категорически нельзя. Вот я кладу его сюда под подушку и ухожу на работу. Не смейте трогать. Тем более – смотреть».