Если уголь – значит шахтёры. Шахтёры – значит каска, забастовка, голодовка. Больше 20 лет прошло после небезызвестных в России событий. Угледобывающая отрасль, как и прочие, перешла в рыночные условия. Ситуация изменилась, но новый, равнозначный по силе ассоциативный ряд пока в массовом сознании не укрепился. За свежими ассоциациями и новыми образами корреспондент «Сибирского энергетика» отправился на «КАТЭК» – советский «кластер», который должен был объединить угольные предприятия Красноярского края.
Постановление Совета Министров СССР от 16 марта 1979 года: «…создание в соответствии с решениями XXV съезда КПСС Канско-Ачинского топливно-энергетического комплекса имеет важное значение для обеспечения дальнейшего развития производительных сил Сибири и топливно-энергетической базы страны.
Большие запасы угля Канско-Ачинского бассейна (балансовые запасы превышают 110 млрд. тонн, а геологические – 400 млрд. тонн), благоприятные горно-геологические условия для добычи угля наиболее эффективным открытым способом позволяют увеличить добычу угля в Канско-Ачинском угольном бассейне с 31,6 млн. тонн в 1978 году до 350 млн. тонн в год в ближайшие 15–20 лет…». Новые машиностроительные, ремонтные заводы, генерирующие объекты, добывающие предприятия – документом от 1979 года предписывалось начало стройки в сибирском регионе.
Опустим описание дальнейших этапов развития угледобывающей отрасли в стране, в том числе событий 1989–1991 годов, упомянутых выше. По целому ряду политических и, естественно, экономических причин, проект «КАТЭК», объявленный очередной ударной советской стройкой, под которую набирались комсомольские отряды, успевшие возвести первенца стройки – Берёзовскую ГРЭС, воплотить в жизнь не удалось. А красноярские разрезы (их когда-то предполагалось объединить, как сейчас принято говорить, в кластер и сделать частью проекта) теперь добывают половину, а то и четверть от своих производственных возможностей. Объёмы добычи сегодня напрямую зависят от потребностей энергетиков. Однако планы на светлое будущее и даже надежды на возрождение некоторых идей проекта «КАТЭК» работников предприятий не покидают. По объектам Канско-Ачинского угольного бассейна и началось наше железнодорожно-автомобильное путешествие, организованное для российских журналистов в рамках пресс-тура «Енисей.РФ».
«Яма» в три яруса
Своё «Бородинское поле», знаменитое не масштабами боевых действий, а площадью, раскинулось в Рыбинском районе Красноярского края. Речь идёт об угольном разрезе «Бородинский», ближайший населённый пункт к которому носит такое же название. По местной легенде, всё это, конечно же, неспроста: в 20-х годах девятнадцатого столетия эти отдалённые просторы приехали «осваивать» участники той самой Отечественной войны 1812-го, отправленные после восстания в 1827 году в сибирскую ссылку.
Добираемся из Бородино до угольного разреза «Бородинский» на машине просёлочной дорогой. По зелёным лугам вдоль пути встречаются цветущие яблони – чем дальше, тем больше, что для Сибири нехарактерно. Совсем скоро останавливаемся, и заранее укомплектованные то ли под строителей, то ли под железнодорожников в новые каски и оранжевые жилеты журналисты выпрыгивают из машины. Один из крупнейших по своим размерам угольный разрез «Бородинский» предстаёт во всей красе – огромная угольная плантация, границы которой не удаётся отыскать. Для «затравки» журналисты получили возможность созерцать её сначала с высоты невысокого птичьего полёта – со смотровой площадки, обустроенной под эти цели. Работники предприятия объяснили: угольный разрез здесь достопримечательное место, к которому, как в других городах к памятникам и мостам, приезжают местные брачующиеся, сюда добираются запечатлеть себя на фоне расступившихся недр официальные делегации и первые лица. Среди них – экс-министр МЧС Сергей Шойгу.
– Длина семь километров, ширина – два. Глубина около 100 метров, – управляющий филиалом «СУЭК-Красноярск» «Разрез «Бородинский» Виктор Маврин встречает представителей СМИ на смотровой площадке и сообщает основные параметры «гиганта». Работает он здесь с начала 1980-х, поэтому заранее может угадать, какие вопросы о Бородинском непременно будут заданы и когда начнёт удивлённо восторгаться публика (члены нынешней делегации приступают к этому сразу же, как ступают на землю).
Виктор Маврин пытается удивить ещё больше и припоминает общую площадь объекта: вместе с разработанной в советские годы территорией примерно 14 на 40 км. Первые строители нового предприятия заехали ещё в 1945-м, через четыре года разрез мощностью добычи в 1 млн. тонн сдан в эксплуатацию.
– Чтобы появилась такая глубокая «яма», её нужно ещё вырыть. Отсюда эти горные отвалы, – показывает управляющий на разрез. – Вскрыша проводилась большая, раньше глубина разреза достигала даже 150 метров: мы вели её в три яруса. Сейчас вернулись на второй.
И действительно, сам Бородинский можно сравнить с асимметричным амфитеатром: ступенька за ступенькой три гигантских угольно-чёрных яруса общей высотой до 100 м упираются в дно разреза. Сегодня та часть отвалов, что появилась ещё в советское время, гармонично вписывается в естественный рельеф: зелёный «газон», берёзы, яблони, сосны, кедры. О добыче угля мало что напоминает – рекультивация отработанных участков ведётся здесь давно.
– Больше 4 тысяч гектаров превратилось в леса и луга. Площадка получается холмистая, но ровнее, чем при вскрыше. Какую-то часть отработанной территории мы даже сдавали под сельскохозяйственные пашни. Стараемся выработанное пространство не держать пустым, – поясняет Маврин.
В 1953 году разрез достиг производственной мощности, после чего решено было его реконструировать и наращивать объёмы. Так, своего месячного максимума Бородинский достиг в 1987-м – 3,3 млн. тонн. А суточная добыча могла доходить и до 140 тыс. тонн – объёма, который для отдельных разрезов был месячным показателем. Годовой рекорд поставлен Бородинским в 1991-м – 30 млн. тонн. Задумывалось довести добычу до 37 млн., но перевалить за рекорд 1991-го уже не удалось. Спрос на уголь резко упал в середине 1990-х, производство сократилось до 16 млн. тонн.
Двадцать и более миллионов тонн
Управляющий разрезом командует «по машинам», журналисты занимают свои места и стартуют вниз дорогой, которая по ярусам спускается к «сердцу» разреза – туда, где сегодня ведётся добыча. Мимо проносятся угольные холмы и долины, кое-где из трещин по чёрным угольным откосам сбегают ручейки.
Впереди нас по угольной пустыне идёт машина и орошает дорогу водой – спасает от чёрной пыли.
– Это специально для нас? – польщён один из журналистов. –
Нам ведь здесь работать: когда нет дождя, решаем проблему самостоятельно, – рассказывает проводник.
К слову, отсутствие дождя и жара – отдельная проблема на разрезе. Нагретое солнышком топливо имеет особенность самовозгораться. Поэтому время от времени приходится прибегать к оперативным мерам по тушению пожара. «У нас здесь с этим строго», – заверяет собеседник корреспондента «СЭ».
Ещё одна любопытная особенность, о которой охотно рассказывают местные работники. Кроме угля попадается им в недрах Бородинского и другой улов – археологический: кости мамонтов, бизонов, бивни этих давно вымерших доисторических животных. Часть находок можно увидеть в краеведческом музее в Красноярске. Начальник производственно-диспетчерской службы Алексей Горячих вспоминает: «Последний раз нашли рога бизона. Много такого встречается на восточном участке. Ручей, что ли, был здесь когда-то, водопой...»
Подъезжаем к главному месту действия на Бородинском. На освоение его ресурсов брошена тяжёлая артиллерия. Здесь трудятся и шагающие экскаваторы-механизаторы, поднимающие верхние слои породы, и семь машин-гигантов – роторные экскаваторы, непосредственно добывающие уголь. Почти ожившие мамонты, они облегчают задачу человеку: способны поднимать из недр до 2,5 тыс. тонн в час. Встретить такие же можно на разрезах Иркутской области, где добыча ведётся открытым способом.
Машинист Анатолий Глухов на разрезе уже тридцать лет. На своём «рабочем месте» он проводит 12 часов, потом заступает новая смена. На вопросы любопытствующих, как он справляется со своей техникой, отвечает: «Когда много поработаешь, всё кажется элементарным».
Женщин непосредственно на разрезе работает теперь мало. И не потому, что сложно. Когда-то и представительницы прекрасного пола работали здесь, но экологические и трудовые десанты потребовали особой организации рабочих мест для них. «Ну очень уж ужесточились требования. Нереальные. Выполнить их сложно, проще перевести сотрудников на другой, более подходящий вид работы», – признаётся Алексей Горячих.
Погрузка бородинского угля идёт прямо из забоев. Для этого в разрезе проложены свои ЛЭП и железнодорожные пути. Окажись наша делегация здесь ещё раз всего через три месяца, и отличить место от другого такого же едва ли удалось бы. К этому времени с отработанного участка вся инфраструктура, включая железнодорожную и элетросетевую, будет свёрнута и перевезена на новое место.
Сегодня на Бородинском разрезе добывается в среднем 20 млн. тонн. Отгружается продукция в основном для нужд энергетики Красноярского края и Хакасии, периодически поставляется на новосибирскую, усть-илимскую, братскую, гусиноозёрскую станции.
– При таком темпе работы запасов может хватить ещё лет на двести, – делится своими подсчётами Виктор Маврин.
Однако события пытались форсировать: планировали увеличить добычу сортового угля, более качественного и востребованного, до 2 млн. тонн ежегодно. Проектирование нового комплекса началось в апреле 2013-го, запустить его хотели уже в этом году. На это потребовалось около 200 млн. рублей, а также на обновление и ремонт парка действующей техники. Но планы не сбылись. Проект строительства комплекса пока остановлен.
Базовая площадка «КАТЭК»
Город Назарово и его окрестности – следующее место дислокации журналистской делегации. После ночи путешествия по железной дороге прибываем сюда и утром, уже познакомившись с руководителем Назаровского угольного разреза, в его компании отправляемся на само предприятие.
По пути красноярские коллеги устраивают «Сибирскому энергетику» экспресс-экскурсию:
– Проезжаем Назаровский молочный завод.
– Это же знаменитая сгущёнка!
– Вроде больше её завод не выпускает… – засомневались коллеги.
Из окна нашего автобуса видны объекты Назаровской ГРЭС. Производство тепловой электроэнергии куда более стабильное, чем молочное: из труб ГРЭС к небу поднимается дымок. Топится станция бурыми углями местного производства – с разреза «Назаровский», куда мы в итоге и добираемся.
Здесь не менее величественное творение дел человеческих, чем на Бородинском: чёрной жирной полосой Назаровский подчёркивает горизонт. Но простая геометрическая форма скрывает сложные геологические особенности. «Неустойчивые породы, обводнённость», – заместитель исполнительного директора по производству Александр Зиновьев рассказывает о том, с чем приходится бороться при добыче.
Добыча ведётся тут тоже целым комплексом горных машин, работающих в режиме безостановочного конвейерного производства. В 1980-х, когда стартовал «КАТЭК», здесь решено было сделать одну из базовых площадок проекта, потому и начались эксперименты, оказавшиеся в конечном счёте вполне удачными. Вскрышные работы по-прежнему осуществляются за счёт прогрессивной техники, поступавшей с 1980-го по 1990 год: шагающих экскаваторов и мощного роторного комплекса с транспортной лентой, перемещающей уголь до собственного железнодорожного тупика.
– Сегодня мы замкнуты чисто на ГРЭС. Для её нужд добываем четыре миллиона тонн, а когда-то – до пятнадцати, – рассказывает руководитель предприятия.
Чтобы добыть тонну угля, требуется вскрыть и переместить более трёх кубометров горной породы. На Бородинском и Берёзовском – всего по 0,85 и 0,4 кубометра. Калорийность назаровского топлива низкая – 3,3 тыс. килокалорий на килограмм, тогда как бородинского и берёзовского – 3,8 и около 4 тысяч килокалорий на килограмм.
Однако безотвальная и бестранспортная технология добычи на Назаровском делает производство вполне рентабельным, уверяют на предприятии. Себестоимость вскрыши кубометра породы остальным разрезам обходится в сумму около 40–52 рублей. Назаровцы тратят примерно 15 рублей. «Честно признаюсь, нам ценовая политика РЖД только на руку. Тарифы они держат пока такие, что перевозка углей с других разрезов на Назаровскую ГРЭС, несмотря на низкую себестоимость их добычи, всё равно не выгодна», – признался директор разреза.
Тем временем на Назаровской ГРЭС завершается реконструкция одного из энергоблоков, мощность его увеличится с 400 до 415 и в перспективе до 450 МВт, общегодовая выработка энергии – с 4480 до 7700 млн. кВт-ч. А значит, запасы назаровского угля будут здесь более чем актуальны.
«Мы не бегучие»
Угольное производство для назаровцев – основное. Если ты не работаешь на разрезе или сопутствующих, обслуживающих его предприятиях, то твои родители, супруг (супруга), дети, скорее всего, трудятся там. Одна из известных семей, с которой довелось нам познакомиться по возвращении с разреза в Назарово, – Раисы Григорьевны Дузь, диспетчера автотранспортного цеха разреза. Больше 225 лет на 12 человек – общий трудовой стаж династии. Электромонтёры, водители... А основатели династии – родители Раисы Григорьевны, приехавшие в 1951-м с Бородинского, чтобы строить Назаровский разрез. Здесь и осела семья. Раиса Григорьевна теперь в ней, когда не стало родителей, за главного.
– Но вы же не старшая в семье, а почему-то тут как атаманша… – явный типаж «мировой» женщины, обладающей не кротким нравом, разглядели журналисты.
– А вы знаете, сама по себе я и есть такая – атаманша, – не отрицает она. Тут же кто-то из местных, знающий, добавляет: в подчинении у Дузь, оказывается, 140 мужчин, с которыми она умудряется справляться. Сама Раиса Григорьевна уточняет, что с мужиками работать легче – скажет три слова, и они уже поняли. Ещё бы, ведь «сталь» эта закалялась с юных лет: предпочтение наша героиня отдавала неординарным увлечениям – «штангу тягала», на мотоциклах, на лошадях ездила.
– Могу и сейчас. Давайте ведите необъезженного жеребца! – с вызовом бросает Дузь. И почему-то сразу понимаешь – не шутит, действительно может... Добавляет героине веса и уважения в глазах коллег орден «Шахтёрская слава» III степени. А наши впечатления о силе настоящего сибирского характера дополняют ещё и протяжная песня, которую после долгих уговоров Раиса Григорьевна исполняет с сёстрами, и железные объятия, через которые она напоследок пропускает некоторых гостей.
Последним, уже бегло (не укладываемся в сроки «экспедиции»), посещаем Берёзовский разрез в Шарыповском районе. Все его надежды сегодня связаны с «первенцем» «КАТЭК» – Берёзовской ГРЭС. Нынешние немецкие собственники станции всерьёз взялись за расширение её мощностей. Фактически воплощают то, что задумывалось в советское время в рамках «КАТЭК». Так, ведётся активное строительство 3-го энергоблока, а в будущем ожидается установка 4-го. Заместитель исполнительного директора разреза Андрей Малышев поделился: их предприятие вслед за немецкими партнёрами начало инвестировать в собственное производство, чтобы синхронно с потребителем нарастить мощности разреза и затем увеличить на ГРЭС поставки угля. Речь идёт в том числе о реконструкции многокилометровой конвейерной ленты, поставляющей топливо прямо на станцию.
Изменяется экономическая ситуация в стране, в мире, появляются новые проекты, условия производства, меняются даже собственники этого самого производства, но его «костяк», как говорила одна из наших героинь, остаётся: «Мы не бегучие, мы на одном месте всегда. Надо любить свою профессию. Вот я, сёстры мои – мы любим профессию. Любим коллектив и людей. К ним тянет ажно».
Автор: Анна ПАВЛОВА
