Мусорная реформа в Приангарье под угрозой срыва

Масштабная мусорная реформа породила не менее серьезные проблемы. В Иркутской области региональные операторы по обращению с коммунальными отходами могут прекратить работу. Причина – низкая собираемость платежей. И это лишь одна из проблем. У рядовых жителей России немало претензий к самим операторам: где-то не хватает элементарного – мусорных баков, да и сам тариф на услугу вырос в разы.

А поутру они проснулись…
О том, что «мусорная реформа стартовала, жители поняли, получив первые квитанции на оплату услуг ЖКХ: цифра в графе «Вывоз ТКО» выросла примерно в три раза. Получив впервые такой счет, некоторые удивились и пошли оплачивать. А вот пенсионеры, которые не могут похвастаться излишком денег, но обладают массой свободного времени и принципиальной дотошностью, отправились в офисы управляющих компаний. Вопросы зазвучали неудобные: почему расценки стали выше, при этом горы мусора на контейнерных площадках никуда не исчезли? Действительно, с 1 января Иркутская область стала жить «по-новому». Но это только про деньги. А вот горы мусора на контейнерных площадках – такие же, как в январские праздники и 2016, и 2017, и 2018 года, – остались. Традиционно коммунальщики приступают к работе только с окончанием выходных, дело обычное. Именно эти вопросы местная жительница Лилия Крамник задала председателю своего ТСЖ.
«Я спросила в офисе нашего ТСЖ, а с чего это такое резкое подорожание? Бухгалтер мне объясняет: теперь вопрос не к ним, якобы с первого числа плата за вывоз мусора идет не в кассу управляющих компаний и ТСЖ, а региональному оператору. С 1 января именно он вывозит и утилизирует отходы. И расчет идет по квадратным метрам, а не по жильцам», – рассказала женщина.

Расчет по жильцам означает, что, к примеру, одинокий пенсионер со своих 30 «квадратов» платит больше, чем трое его соседей с 70. А чтобы его мусор вывезли, необходимо пакет уложить в контейнер, но не рядом – это одно из условий регоператора. Он отвечает только за то, что в контейнере.
Оставили обязанности и затраты
Впервые вопрос, кто за что отвечает, возник еще задолго до 1 января 2019-го. Общественная палата, региональный совет и заксобрание области обсуждали грядущую реформу неоднократно, и многих грядущее разграничение полномочий уже тогда не устроило. Споры затянулись надолго, и прервало их только наступление «часа Х». Суть реформы такова: муниципалитеты к 1 января должны подготовить накопительные площадки под мусор, оборудовать их контейнерами и нести расходы по обслуживанию. К каждой площадке строгие требования, количество контейнеров на ней определяется нормативом. На каждый подъезд девятиэтажного дома их надо в среднем три штуки. Практика показывает, что «некомплект» только в областном центре более 10 %. Это подтвердила и председатель комитета по обустройству администрации Иркутска Елена Федорова. По ее словам, покрывать дефицит предстоит им, но только на тех площадках, которые находятся на муниципальной земле. «Если в целом взять, то у органов местного самоуправления, согласно ст. 8 Федерального закона «Об отходах», осталось содержание и создание мест накопления. Кроме тех мест, где определены юридические лица или хозяйствующие субъекты. В Иркутске больше 6000 контейнерных площадок. Городу принадлежит только одна из шести. Остальные – собственность ТСЖ и управляющих компаний», – пояснила чиновник.
Муниципалитетам деньги на приобретение недостающих баков планируют выделить из областного бюджета. А вот в остальных случаях владельцам площадок, вероятно, придется раскошелиться. Регоператор же, по замыслу реформы, приехал, забрал мусор, вывез на полигон, собрал деньги.
Кто эти люди?
Вся Иркутская область, а это 774 тысячи квадратных километров, поделена между двумя региональными операторами. Так называемые зоны «Юг» и «Север». Для первой выбрали компанию «РТ-НЭО Иркутск». Предприятие зарегистрировано в Белгороде. Однако это означает лишь то, что налоги фирма платит в средней полосе России. В списке же учредителей двое жителей Иркутска – Александр Сумкин и Артем Мищенко. Эти данные можно найти в едином государственном реестре юридических лиц. Оба бизнесмена достаточно долго работают в мусорном бизнесе. Им достался 31 район, в том числе Иркутск, Ангарск, Саянск, Усолье-Сибирское, Черемхово – крупные города, сравнительно развитая логистика и две трети населения региона.
Фирме «Братский полигон ТБО» достался более скромный северный участок: 11 малонаселенных районов, таких как Братский, Усть-Илимский, Киренский и другие, один официальный полигон, огромные расстояния и минимум дорог. Границы этих районов сложились исторически, и при реализации мусорной реформы их никто не пересматривал. И зря. Во всяком случае, так считают специалисты в области транспортных перевозок. Например, эксперт-логист транспортной компании «Байкал-Логистика» Александр Высоких. По его мнению, это приведет к удорожанию услуги на севере.
«Юг и запад области находятся в достаточно выигрышном положении. Расстояния здесь сравнительно небольшие и вполне приличная сеть дорог. В итоге мы можем получить некоторую экономию на логистике. Транспортные расходы составят 8–10 рублей за тонну, перемещенную на один километр. А теперь представьте, что ту же тонну вам надо перевезти на севере, например, из Верхнемаркова в Братск за 500 километров, 100 из которых приходится на автозимник. Там цена будет переваливать уже за 20 рублей за тонну/километр. А доставка мусора из, к примеру Бодайбо, сделает его вообще золотым», – отметил он.

Логистику все же учли при расчете тарифов для населения. Их приняли в службе по тарифам Иркутской области в декабре прошлого года, буквально за несколько дней до начала реформы. В итоге для жителей южных районов области тариф составил чуть больше 2200 рублей в год, северянам коммунальные блага обошлись на 700 рублей дороже. Финансисты предупредили: цифры приблизительные и могут корректироваться.
А как на самом деле?
В приблизительности цифр жители Прибайкалья убедились в феврале: к тарифу за вывод ТКО добавилась плата за обслуживание контейнерных площадок. Ее взимают управляющие компании. И держатся за нее зубами, ведь содержать места сбора мусора должны именно они. В итоге вместо обещанных 183 рублей в месяц вывоз ТКО среднему иркутянину стал обходиться в 200–230. И это учитывая, что до реформы он отдавал примерно в два раза меньше. Рост цен для юрлиц оказался еще более фееричным: счета для крупных сетей и предприятий за год вообще составляют суммы с шестью нолями. Волей-неволей бизнес становится перед выбором: поднимать цены или закрываться.
«В экономике никто нового ничего не придумал, все дополнительные траты либо ложатся в конечную цену продукта, либо предприятие работает в ноль. Покажите мне желающих работать в ноль! Но есть и другой момент – паритет покупательской способности. То есть поднимать цены бесконечно нельзя, у людей на руках определенная масса денег, и она больше не стала. Задерете планку выше этой отметки – люди просто перестают пользоваться товарами и услугами. И все, можно начинать процедуру банкротства», – поделился мнением с «ФедералПресс» экономист Олег Данилин.

Крупный иркутский бизнес нашел приемлемый для себя выход – судебные тяжбы и долгие процедуры переговоров с регоператором. Пока к консенсусу не пришли, о деньгах и речи быть не может. Многие фирмы помельче и физические лица поступили еще проще – перестали платить.
Кризис неплатежей
А дальше начинается то, что в учебниках по экономике называется кризисом неплатежей. Несущие ежедневные расходы на вывоз и утилизацию отходов операторы не могут собрать деньги, а значит берут их из собственных средств, которые не безграничны. «Коммуналка» всегда была окупаемой при пороге от 80 %. По факту собираемость рухнула до 30 %, – эту цифру называют регоператоры зоны «Юг», в которой сосредоточена большая часть населения и бизнеса. В офисе компании «РТ-НЭО Иркутск» «ФедералПресс» рассказали о своем невеселом финансовом положении. «Мы отлично понимаем, что такой провал по платежам – отчасти протест против реформы, ее непонимание и несогласие с действующими тарифами. Изменить их мы не можем, это полномочия областного правительства. Единственное, что в наших силах, это некоторая корректировка счетов для юрлиц. Мы это делаем, но это полумера. Так что пока держимся за счет собственных средств. Хватит ли нам ресурсов до выхода на рентабельность – пока вопрос», – заявилсотрудник пресс-службы ООО «РТ-НЭО Иркутск» Евгений Еремеев.
В коридорах областной исполнительной власти царят более оптимистичные настроения. Может быть, в силу того что прямых жалоб в «серый дом» регоператоры не высказывают. По мнению сотрудника пресс-службы правительства региона Алексея Комарова, вывоз ТКО – это бизнес, и его спасение – дело самих предпринимателей. «Это частный бизнес. Какое мы имеем право и полномочия вмешиваться в его дела? Если люди решили, что они в силах справиться с этой задачей, то мы не можем им диктовать условия. Я не понимаю, почему правительство как-то должно реагировать? Повторюсь, это бизнес», – прокомментировал ситуацию Комаров.
Тем не менее, по мнению экспертов, решать вопрос все равно придется. И в любом случае, на уровне областного правительства. Поскольку банкротство даже одного регоператора может обернуться провалом всей мусорной реформы в Приангарье.